Никто не мог видеть
Никто не мог знать.
Решили - что ведьм должны убивать.
В огонь их, в огонь,
Кричали они.
При этом не чувствуя в сердце вины.
Рука инквизитора в небо взметнулась
И яркое пламя во тьме улыбнулось.
Никто не мог видеть, никто не мог знать.
Что ведьма не хочет вот так умирать.
У ведьмы у этой в избушке детишки,
И плачут они перед темным окном,
От страха прижались ребята друг к дружке, -
Остались они в целом мире вдвоем.
А грешница-ведьма, в огонь наступая,
Рыдала в платочек, молилась за них.
И кожу ее суровое пламя
Жестоко срывало в крови обмывая,
Она погибала и слышен был крик.
Никто не мог видеть, никто не мог знать,
Что слез своих ведьма не может скрывать.
И плачет она, к небу взор обращая.
Кричать уж не может -
Настолько боль зла.
Сцепило ей горло горячая лава,
Молить о пощаде она не могла.
И поздно уж было -
Не стало вдруг ведьмы.
И пепел развеял лишь северный ветер...
Но слезы ее до сих пор здесь живут.
И слезы ее землю черствую жгут.
Горюют они о покинутых детях,
В заброшенных степях,
В холодном лесу.
О детях, которые мать дожидались,
Когда ее пепел летел на ветру...
"Пусть каждый найдет в этом мире кусочек собственного счастья. С любовью, Алина"